Жил мужик, у его сын был Фома. Мужик уехал на пашню, пашню пахать. Мать и говорит:
— Я ведь сёдни, Фома, менинница, забыла отцу-то сказать.
Пирог рыбной испекла, бутылку вина взяла.
— Поедем на пашню.
Приехали на пашню.
— Я ведь сёдни менинница, пирог рыбной испекла да бутылку вина. А хто там пашню пашот?
— А кум.
— И его бы позвать, дак выпили бы вместе и пирог съели (кум был иё гулевам). Надо послать Фому, пусть придет суда.
Фома пошёл и сдогадалса:
— Ты, дядюшка, если тятя пойдёт по тебя, дак ты выпрегай и убегай.
Воротилса назад. Она спрашиват:
— Чё, хотел придти?
— Хотел.
Баба посылат мужика:
— Поди лучше сам да возьми литовку, по путе травы накосишь. Выпьем да и пойдем домой, там погулям.
Мужик идёт с литовкой звать гулевана, а гулеван испугался, выпрег да и бежать. А мужик за ним:
— Куманёк, постой, куманёк, постой!
Мать видит — и она за имя и кричит:
— Куманёк, постой!
Фома взял пирог и бутылку и отправилса.
Идёт — едет свадьба.
— Батюшка, постойте, — Фома говорит, — вы не видали: тут мужик да баба за козой бегают?
— Как коза?
Свадебники выскочили:
— Надо посмотреть.
Убежали. Одна невеста осталась. Фома и говорит невесте:
— Не ходи за его, плохой мужичонко-то.
— Дак как теперь?
— А ты наряди меня невестой, а сама убеги.
Невеста платье скинула. Фома невестой нарядилса (молодой был), их в церквы и обвенчали и пировать поехали. Пировали и на подклеть положили. Фома и говорит:
— Я шибко до ветру хочу.
— Дак как теперь?
— А ты меня на опояске в окошко спусти, а после вытенёшь.
На опояске и спустилса да козу и привезал вместо себя. Жених ждал, ждал, потянул, а козёл:
— Ке-ке-ке.
— Ну, ишшо не высралась.
Потом втащил — козёл. Жених в двери и заботкал. И рассказал:
— Невесту хто-то в козла овворотил.
Фома шёл, шёл, подходит к городу. Стоит избушка, заходит в избушку, залез под кровать. Приежжают барин с баришной; попили, позакусили, разделись и на кровать повалились.
Фома в кровать и зато́ркал:
— Трам барабан, трам барабан.
Барин с баришной испугались да в одном белье убежали. Фома приходит в город, стал на квартире к старухе и спрашиват:
— А у вас каки здесь церквы? Кто в каку церкву ходит?
Старуха и рассказыват:
— Барин в эту, а баришна вон в ту.
Фома нарядилса в баринову лопоть и пошёл к обедне. Барин на его смотрит и думат: «А лопоть-то ведь моя! Постой, я его подкараулю».
Фома пошёл, барин подкараулил, остановил, спрашиват:
— А вы это где одежду взели, лопоть-то ведь моя?
— А я шёл, зашел в избушку...1
Барин говорит:
— Тише, тише, пожалуста, я вам денег дам, только не говорите никому.
То же и с баришной, и она денег дала. Фома поступил к барину, работал хорошо. Баришна оделась хорошенько, в гости пошла и спрашиват Фому:
— А что — я хорошо оделась?
— Хорошо, только хохол не позолочен.
— А как бы позолотить?
— Можно, пятьсот рублей стоит.
— Пойди купи, вот пятьсот рублей.
— А только надо сперва пену сбить.
Отделал ее... То же сделал и с кухаркой и со старухой. Получил от них пятьсот, двести и сто пятьдесят рублей. Убежал сам. Барин пришёл — оне все лежат, платочком помахивают, чтобы пена остыла.
Барин за ним побежал. Фома нанял за сто рублей бабу: день в копне пролежать, а чтобы он ей палец в кунке продержал. Держит палец, барин едет. Фому не узнал и наймуёт его Фому нагонить. Фома согласился, но чтобы барин за него палец в бабьей кунке держал2. Баба пролежала день, стаёт и говорит:
— Ну, давай, сто рублей, как ряжено.
— Возьми двести рублей, только не говори никому.
Фома нажил деньги и зажил хорошо.
(Зап. 5 августа 1926 г. от М. Я. Богданова, 76 л., в д. Самарьяны Тавдинского р-на Тюменского округа Уральской обл.)
1 Рассказ, как достал одежду. (Примеч. собирателя.)
2 Фома объяснил барину, что в копне бочонок с пивом. Втулок выскочил, и Фоме нужно сбегать за новым втулком, а пока попридержать пиво, чтобы не ушло, пальцем. (Примеч. собирателя.)
Заветные сказки из собрания Н. Е. Ончукова. М.: Ладомир, 1996.