Архангельской губернии.
Да к цёму де приутихло-то морё синёё,
Да к цёму де приуныли круты бережка,
Почёму де призасохли рецьки быстрыя,
Почёму не побежали ручьи мелкия? —
Потому де приутихло-то морё синёё,
Потому де приуныли-ты круты бережка,
Да потому не побежали ручьи мелкия, —
Как представляитце цяриця-та благоверная;
Да сама-то царю она наказыват:
«Ты грозён ты ведь царь Иван Васильёвиць!
Ты не будь-то грозён да до солдатушок,
А не будь ты ведь строг до малых деточёк.
Я ишше́-то накажу тибе наказ великия,
Я велик-от те наказ накажу, немалыя:
Не бери-тко-се ты замуж Марьи Верблю́ковны, —
А не будёт тебе Марьюшка молода жона,
Уж как будёт тебе Марьюшка зьмея лютая».
А представилась цариця-та благоверная.
Ише со́брал тут царь-от пир наве́сели;
Ише сам говорил-то да таковы реци:
«Уж я вывёл-то изменушку из Киева;
Привезу я ведь правдушку из чиста́ поля».
Ише было у царя-то да цядо милоё,
Ише мило-то ведь чядышко одина́коё
Ише на́ имя Васильюшко Ивановиць;
Ише о́т роду Васильюшко было двадцеть лет.
Говорил-то Васильюшко таковы речи:
«Ты гро́зён ты наш царь Иван Васильёвиць!
Уж ты вывёл ведь правдушку из Киёва;
Привезёшь ты изьменушку из чиста́ поля».
Розьсердилсэ грозён царь Иван Васильёвиць
На своёго на чядышка на милого;
Приказал отьвезьти ёго во чисто́ полё
Да отсекц(ч)и ёго ведь как буйну голову,
Принести-то ёго голову на торе́лоцьки.
Отвели-то Васильюшка во чисто́ полё,
Шьтобы не видал грозён царь Иван Васильёвиць.
Они при́брали поганого тотарина,
Шьто такой же ведь есь — Васильюшко сын Ивановиць,
Да отсекли у Васильюшка1 буйну голову.
Да как поехал тут грозён цярь Иван Васильёвиць,
Он поехал во то жо во чисто́ полё,
Да привёз он ведь Марьюшку Верблюковну,
Ише взял он за себя да обвинцялсэ.
Да у Марьюшки была-то да как родна́ сёстра.
Называлась она да муськи́м имено́м —
Кострюко́м Мастрюко́м сыном Ивановым.
Захотела она-то да как боротисе,
Да искала себе она поединшика;
Да нехто против ей да как не вы́скивалсэ.
Она много згубила народу-ту православного.
Да спокаелсэ грозной царь Иван Васильёвиць,
А шьто взял-то ведь Марьюшку Верблюковну;
Он ведь спомнил наказ своей жоны благочесли́выя;
Пожалел тогды своего-та чяда милого
Ише на́ имя Васильюшка Иванова.
Да выходит тогды Потанюшка де Хроменькой.
Ише сам ведь говорил он таковы речи:
«Уж ты вой еси, грозён царь Иван Васильевиць!
Уж ты как мне прикажошь с ей поборотисе?»
Говорил-то грозён царь Иван Васильёвиць:
«Уж ты вой еси, Потанюшка ты Хроменькой!
А борись-ко-се, Потанюшка, как Бох поможот тебе».
Да схватилсэ с Кострюко́м сыном Ивановым.
Он из платьиця-та ей да как повылупил
Да хребётну-ту костоцьку повыломил;
А упала Кострюк Мастрюк на сыру земьлю.
Тогды увидял Потанюшка ведь Хроменькой,
Шьто не мужик-то ведь есь, да как ведь водитьце.
Да со-с того со стыду она со великого
Затянулась она-то да под крылечюшко,
Ише где-ко собаки-ти как приносятце.
Росьсердиласе ее́-то сестра милая
Ише на́ имя-то Марья Верблюковна;
Побежала она ведь в задьню горьницю,
Надевала свою шляпу богатырьскую:
Ей подделали в шляпу-ту ведь ку́тило2,
Да надела на свою-ту буйну голову;
Ише шляпа-та была да равно тридцеть пуд; —
Ише тут она да закололасе.
Ише зра́довалсэ грозён царь Иван Васильёвиць,
Ишше сам он говорил-то таковы речи:
«Охте-те-мни-чки-то мне тошнёхонько!
Уходил я своёго-то чяда милого
Ише на́ имя Васильюшка Ивановича!»
Привели к ёму Васильюшка Иванова,
Ише сами говорили да таковы речи:
«Ты грозён ты наш Иван Васильёвиць!
Мы отсекли у тотарина буйну голову,
Принесли тогды к тебе-ка на торелочьки;
Пожалели мы Васильюшка Иванова».
(Записана А. В. Марковым в 1898 г. в с. Зимняя Золотица на Зимнем берегу Белого моря от крест. Власа Ивановича Чекалева. Напечатана в «Беломорских былинах» под № 106, на стр. 528-530)
В. Ф. Миллер. Исторические песни русского народа XVI-XVII вв., Петроград, 1915.
1 Т. е. татарина, похожего на Васильюшка. Собир.
2 Орудие, которым убивают крупных морских зверей. Собир.