Архангельской губернии.
Поежает Скопи́н-от, да князь-от Михайло Васи́льёвич,
Поежает Ско́пин-от за Москву-реку.
На наказывает Скопи́ну-ту родна матушка,
Родна матушка ему, ему молода жона:
— Уж ты душенька Михайло да ты Васильёвич,
Уж ты тот ли князь да Ско́пин-от!
Ты не езьди, Скопи́н, да за Москву-реку:
Там поставят тебя-то ведь не на пир зовут,
Не на пир тибя зовут-то, не пировать с тобой,
Они тебя — держать всё хресьника
У того-то у князя у московського.
Ты одёржишь своёго хошь восприемьника, —
Говорит ёму родна-та да ево матушка
— Ты не пей-ко-се у них да зелёна вина,
Ты не кушай-ко у них всё есвы саха́рныя:
Да уходит тебя кума, да доць Малю́тьёва. —
Он не слушаёт наказу-ту ро́дной матушки,
Ро́дной матушки наказу-ту, молодой жены;
Поежаёт-то Ско́пин-то князь Михайло — свет Васильёвич,
Он берёт, берёт коня-та всё богатырьского,
Он уехал за матушку за Москву-реку.
Приежает ко князю-ту ко московському;
Да стречают Скопина́-та князя Михайла Васильёвича,
Да стречают ево на широкой светлой улици,
Приглашают ево всё’ поче́сён пир,
Да идёт-то да ничево-то всё не думаёт;
Одержал же он свое́го всё восприемника.
Собираёт князь на радосьти тут почесён пир,
Он почесён-от пир да он на весь на мир:
На своих-то на князье́й да он на бо́яров,
Для того-то собират больше Скопина́-кума́,
Для того ли-то князя Михайла Васильёвича,
Да садит он ево всё во большо́ место,
Во большо́ ево место да ише всё к собе.
Ише тут ведь бояра всё зло подумали;
Разговорили они да всё княгиню тут,
Насыпа́ли в стокан ёму зелья лютого;
Подносила кума всё ему крестовая.
Выпиваёт Скопи́н, ничево не думаёт;
Загорело у ево скоро ретиво́ серьцо;
Выходил-то он ведь скоро ис цёсна́ пиру,
Говорил-то он кумы-то своей крестовою:
— Уж ты гой еси, кума ты моя крестовая!
Опоила ты, всё ты меня, безбожниця,
Опоила меня ты да зе́льём лютыим,
Ты злодейка-кума, ты да зьмея лютая,
Зьмея лютая ты, да дочь Малю́тина,
Доць Малютина ты, да всё Скурлатова!
Отьвези ты миня, да кум крестовой мой,
Ко своей-то1 отьвезти меня к ро́дной матушки.
Ишше я-то на вас-то да зла не думаю:
Уходила миня кума-злодейка зла,
Да злодейка-та зла, да доць Малютина. —
Уежаёт он скоро да к ро́дной матушки,
К родной матушки, к своей-то он к молодой жоны́;
Ише тут-то заходит-то во полатушки
Ко своей-то ко родимой да он ко матушки.
Он зашол-то сам сле́зно да уливаитце,
Он всемирно во своих грехах всим он каелса,
Ише тут-то з души́ он скоро́ представилсэ:
Да згорело у ёго-то тут ретиво́ серьцо.
(Записана А. В. Марковым в 1899 г. на Терском берегу Белого моря в Нижней Зимней Золотице, от кр. А. М. Крюковой, напеч. в. сбор. «Беломорские былины», 1901 г., стр. 196-197, № 39)
1 Т. е. моей, Скопина. Собир.
В. Ф. Миллер. Исторические песни русского народа XVI-XVII вв., Петроград, 1915.