Как скоро «ведом» пошлют,
то тетка покойной, пришедшая на похороны,
у дверей вопит:
Отворись-ко, дверь да ты дубовая,
Ты по пятничкам теперь да по железныим,
Ты по пе́телкам теперь да по булатныим,
Ты по этому порогу грановитому!
Не от ветрышка теперь да не от сивера
Потихоньку на пяту́ дверь отворялася,
Только мне моя сестрица не стречается!
Порастроньтесь-ко, народ да люди добрыи,
Дайте мистечка теперь мне несомножечко,
Не конем пройти горюшице проехать,
Не орлом-птичей мне-ка пролететь;
Единой пройти печальной мне головушке,
Со одну дайте дубовую мостиночку!
Вы не гнитесь-ко, мостиночки дубовые,
Не ломитесь, перекладинки кленовые,
Я тонка́ иду, горюша, как тесемочка,
Зелена́ иду, победна, как травиночка.
Мне пройти, бедной горюше, во большой угол,
Мне крест да класть, горюше, по-писа́ному,
Мне поклон вести, горюше, по-учёному,
На все на три-четыре на сторонушки,
Всем спорядныим суседушкам;
Всобину́ воздать любимой, милой сватьюшке;
Мне-ка стать, бедной горюше, доложитися,
Не возбранно ли, любима моя сватьюшка,
Попустить мне невзычен голос?
Хоть нескладно у горюши причитаньице,
Не гля чести у меня, не гля похвалы —
Со великой со обидушки,
По своей милой племянничке,
Што на резвы она ножки не ставае,
На пути да на дорожке не стретае,
Со мной тайного словечка не забае!
К мужу покойной:
Я гляжу, смотрю, печальная головушка,
Я на сво́его любимого племянничка;
Приуныв, сидит удалый добрый мо́лодец!
Что задумался, крылатый ты ясен соко́л?
Принаклонена-то буйная головушка,
Утуплёны оци во сыру землю,
Рутит слезушки он на дубовый пол.
Разлучил Господь с семеюшкой любимой;
Поосталося сердечно это дитятко
На великую ему да на заботушку!
Дума думушку бурлака пошибае,
Ум за разум у дородня забегае,
Как-то жить да без любимоей семеюшки;
Надо ростить-то сердечно мало дитятко!
Кто носить буде на белых его рученьках?
Кто истопит теплы парны эты баенки?
Кто умоет его бело это личушко?
Кто учешет его бладую головушку?
Кто справлять да тонки белые рубашечки,
Устилать буде пухову кто перинушку?
Без своей да ты семеюшки любимой,
С кем-то думать будешь крепку эту думушку?
Кто сжалу́ется до бедного до дитятка?
Буде спацлива желанна эта бабушка?
Аль сжалу́ются спацли́вы родны дядюшки?
Да ты слушай же, родимый наш племянничёк:
Была умная семья твоя любимая,
Обходи́мая со добрыма со людушкам,
Как уцлива со породой именитой;
Была на́ слово она да не спесивая,
На ричах была она да не бросливая;
Остудушки в семье не возводила,
Безответна была белая лебедушка,
Почитала богоданныих родителей,
Воскликала богоданну свою матушку!
Пройде бранное словечко несговорное
Хоть у вас там во семеюшке любимой
Со милыма ветляныма нешуточкам,
Стане по́ избы голубушка похаживать,
Всем тут ласковы словечка проговаривать:
«Не грубите, светы-братцы богоданныи,
Не спесивься, богоданна моя матушка,
Вы меж ду-другом, желанны, не сердитесь-ко,
Не узнали того добрыи бы людушки,
Што содом есть во любимоей семеюшке!»
Как на уличке ходила хорошёхонько,
Говорила тут с суседмы веселешенько,
Не в проно́с было суседам спорядовыим,
Не в расска́з да было сродчам-милым сродникам,
Што ведь здор живет в семеюшке любимой!
Еще слушай же, родимой наш племянничек!
После милой-то жены-семьи,
Много у́ма надо разума в головушке,
Да как ростить-то сердечно мало дитятко;
Спотешать надо на белых его рученьках,
Наб воспитывать его да во бело́й груди!
Тут сгруснешься ты, удалая головушка,
Спомянуешь ты жену-семью любимую,
Принесешь покор родителям желанным,
Своим милым сестричушкам родимым,
Спотешали бы сердечно мало дитятко,
Беспокоились по темным бы по ноченькам,
За этыма качелям за маётныма,
За этыим дитём да беспокойныим!
Уважать надо сестрицам-то родимым,
Наб сулить да им любимыи подарочки,
Покупать да наб жемчужныи подвесточки,
Ко бело́й груди — платочки левантеровы,
На белу руку — колечка бриллиантовы,
По стану́ да сарафаны раструби́стыи,
Им по плечушкам — собольи-куньи шубоньки,
На резвы ноги — башмачики козловыи,
По башмачикам — чулочики бумажныи,
По белу лицу — мылья вытегорские,
Штоб спахну́лися сестричушки родимые,
Ублажали бы болезно-мало дитятко!
Хоть не долго-то пройдет да поры-времячка,
Пройдет шесть этых неделюшек учётных,
Поели милой семеюшки любимой,
Ты просить будешь прощенье с благословеньицом
У своих светов-родителей:
«Благословите-тко, желанныи родители,
В другой раз да мне в закон-то поступитися,
Хоть великого греха да залучить;
Мне нельзя жить без жены-семьи любимые;
Буду ровнюшку-жену да прибирать себе,
Я из красных, жену да себе, девушек!»
Станут девушки тобой да все гнушатися,
Говорить станут белые лебедушки
Своим оны родителям:
«Не невольте нас, желанныи родители,
Во неволюшку, на чу́жу на сторонушку,
Во заботу за блада сына отецьского!
Нам не по́ уму остуда-чужа сто́рона,
Не по совести остудней блад-отецьской сын,
Удовщищо1 ведь жених да посиделищо,2
Е сердечное рожёно у их дитятко;
Я не матушкой буду — лихой мачехой!»
Ты послушай же, любимой наш племянничек:
Приберешь хотя любимую семеюшку,
Ты денну себе крепку эту думушку,
Темной ноченькой себе да разговорщичку,
Хотя ж будет тут великое желаньицо
До жены да до семьи своей любимой,
Позабудешь ты сердечно это дитятко!
Сурово стане ведь мачиха похаживать,
Она грубо стане на дитя поглядывать,
Все неласково она да разговаривать;
Не зачешет она буйноей головушки,
Не возмет его на белы к себе рученьки,
Не прижмет его ко ретливому сердечушку!
Она дитятко в утробе не носила,
Трудно-тя́жело его не спороди́ла,
Белой грудью дитё да не кормила:
Каково тепло от буйного от си́вера,
Таково добро́ от лихой живе мачехи!
Возростет да как сердечно мало дитятко
Без родителя оно да ведь без матушки,
Не спацли́вых стане дяденек поглядывать,
Словно белочка в ясны оци посматривать,
Скрозь обидушку да их стане выспрашивать:
«Ой, скажите вы, спацливы родны дяденки,
Ужо где мое великое желаньицо,
Уже где да е спацлива моя матушка?
Как от бладости во радости не бы́вано,
От рожденьица веселых дней не ви́дано!
Красно солнышко меня не пропекае,
Я неубрано, позябло хожу де́тятко,
Я Исусовой молитвы не слыхаю!
Отрекнулся мой родитель-родной батюшка,
Как прибрал себе любимую семеюшку,
Все туды пошло великое желаньицо,
Навязалася злодийка-лиха мачеха;
Ейны дети быдто сыр в масле катаются,
Опришённои3 я как варом обливаюся;
Ейны детушки гостинцам уласкаются,
Я ж, обидной, колотушкам угощаюся;
Как играют ейны детушки, кидаются,
Я быв птиченька в темном лесе пугаюся;
Ейны детушки на уличке смиренныи,
Я ж — дитё всегды непостатейное!»
К невесткам покойной:
Как поели своей любимоей невестушки
Мы ходить станем, победны, к вам головушки,
Не заприте-ко новых сеней решётчатых,
Не задвиньте-тко стекольчатых околенок!
Нам захочется, победнушкам, тошнёшенько
Засмотрить это позябло мало детятко
И заведать нам любима вся покрутушка,
Ю не носит ли названа лиха мачиха?
Вы послушайте, любимые невестушки,
Вы возьмите-тко ключи да золочёныи,
Приберите сундуки вы окованыи,
Берегите-тко любимую покрутушку!
К мужу покойной:
Ты послушай-ко, любимой наш племянничек,
Как уедешь ты, родитель-родной батюшка,
Со своей да ты семьей-женой любимой,
Ко этому Владычному ко праздничку,
Как ко вечеру день буде коротатися,
Стане детятко на уличке похаживать,
Сожидать стане желанного тут батюшка
И назва́нную родитель еще матушку;
Стритит дитятко на ши́рокой на уличке,
Глупым разумом просить стане гостинечек,
Вы не сгру́стнитесь, желанныи родители,
На позябло это глупо мало дитятко;
Хоть гостинечек ему не привозите-тко,
Столько грубыим словечком не грубите-тко,
Вы обидушки к сердцю не придавайте-тко,
Ужо так да это дитё обиднёшенько!
Соседка, у которой есть неродные дети:
Не дай Боже ведь того, да не дай Господи
Дитей ро́стить без желанныих родителей,
Их воспитывать названой лихой мачехе!
Тихо сказать ди́тям — не послушают,
Сурово́ да сказать дитям — обиждаются,
Столько злится богоданна эта матушка
На эту всё обидную невестушку,
По дитях стоит стеной да городовой,
По внучаткам-желаньицем великим,
Все бранит-журит ветляную нешутушку:
«Што же грозно, не спросясь, распоряжаешься
Ты над этыма обидныма детушкам?»
Не дай Господи на сем да на бело́м свете
Столько слыть да назва́ной лихой мачехой;
Много у́ма надо разума в головушку,
Как воспитывать сердечных чужих детушек!
1 Вдовец.
2 Очень старый — седой.
3 Отрешённый.
Причитанья Северного края, собранные Е. В. Барсовым. Т. 1. Санкт-Петербург, "Наука", 1997.