(Краснинского уезду, деревня Кислое)
О един был человек, един богатый,
В которой роскоши он пивал и едал,
Дорогия одежды он рад был носить,
А про Господа Бога он позабыл
И до божьи церкви он не хаживал,
Брата Лазаря за брата не имел.
Как был в него братец хворый, болезный и раненый,
Как лежал Лазарь семь лет во гнои,
Пред богачовами воротами его.
Как вышел богатый сам за вороты,
Как спел же сам Лазарь херувимской стих:
«О братец мой, братец, сильный-богатый!
Создай же мне, братец, три милостыни:
И хлеба и соли, что́ Бог тебе дал,
На грешное тело одеяние;
Не я ж тебе тако отдам,
Как на втором суде сам Иисус Христос тебе заплатит».
Скоро богатый Лазарю отремляв1,
Грубным словом Лазарю отказав:
«О велей2 же бы ты, Лазарю, лежав во гнои,
Ожидал бы ты смерти как лютый пес!
По чем ты моим братом называешься?
Есть у меня братья, каков бы я сам,
Есть у меня братия тебе — люты псы.
Я ж не боюся, я ж не хлопочуся,
Есть у меня злата, больше серебра,
От Бога отмолюси-тка,
От смерти умирущей казной отсыплюсь,
От лютого зверя борзыми оттравлюсь,
От злого человека прочь отобьюсь».
Харкнув ён, плюнув, и на двор пошёв,
Взявши за собою и вороты запёр,
Перед своим братом, перед Лазарем.
Как заплакав Лазарь перед своим братом перед богачем:
«О братец мой, братец ты Абрамие!
Неужели от меня отрекаешься?
Едина нас матушка с тобой родила,
Не едину долю Бог нам дал:
Тебе дал Бог сильное богатство,
А мне дал Бог сильное убожество».
Как кликнул богатый на слуг на своих:
«О слуги вы, слуги мои верные!
Гоните вы Лазаря со двора долой,
Со двора долой в чистое поле,
Затравите Лазаря лютыми псами,
Пусть его лютые псы разорвут,
По чистому полю моши3 разнесут».
Не было в богача спасения,
Только было в богача два лютых псы,
Всегда по подстолью они ходили,
Хлебныя крошки собировали,
Лазарю вбогому в поле носили,
Тем его душу пропитывали,
Больныя раны зализовали,
Лазарю пользу давали.
Стало Лазарю мало легченье,
Став святой Лазарь Богу молиться:
«Боже мой, Боже, Спас милосердный!
Услыши, Господи, молитву мою:
Прими мою душу до хвалы своей;
А вже моя душа натерпелася,
Голоду и холоду понабралася,
А вже мое тело наболелося».
Услышав Господи молитву его,
Ссылал Господь святых Ангелов
По тую душу по Лазареву:
«Возмите душу вы Лазареву,
Несите ее под праву руку,
Посодьте ее вы во светлом Раи,
У Господа Бога во чести-хвале,
У святого Абрамия на лоне его».
Мало время — час погодёмши,
Поехал богатый во чисто поле прогуливаться,
С им же едут дружьё и бо́еры,
За им же бежат борздые его,
За ним же несут злато-серебро,
Позади идет войско его.
Как стрелася с богачем грозная туча,
Злая хвороба непримерная,
Стала ина его бить-колотить,
З места на место перекидывать;
Дружьё и бояре разъяжжалися,
Сильное войско пораздвинулось,
Борздые его разбежалися,
Шло его богатьство — близко не дошло,
Прахом разнесло и ветром раздуло.
Остался богатый как голого перста.
Ложит его богатый ён час и другой,
На третьем часе на разум взышёв,
Как глянув богатый по всем сторонам:
«Матки Божей! при винной чаре дружьё и бояре,
При злой године нет никого,
Нет никого и нет ничего!»
Тогда богатый на Бога вздумав:
«Боже мой, Боже, Спас милосердый!
Услыши, Господи, похвалу́ мою:
Ужо моя душа на вольном свете
Упила, и въела, и утешилась,
Дорогия одежды я рад был носить,
Про Господа Бога позабыв,
До божия церкви я не хаживал,
Брата я Лазаря псами затравил».
Выслушав Господи похвалу его,
Ссылал Господь Бог трех пекельников,
Старших и больших, с зелезным крючьём,
По тую душу по богачову:
«Вырвите, вымкните с богача душу
Скрозь его три ребра и скрозь темя,
Несите ее вы крутя и мутя,
Киньте и бросьте в пекло глубоко,
Самому дьяволу на муку его».
Как глянув богатый с пекла высоко,
Завидел богатый брата Лазаря,
Брата узнав и братом назвав:
«О братец мой, братец, Лазарь убогой!
Едина нас матушка с тобой родила,
Не едину долю Бог нам с тобой дал:
Тебе дал Господь Бог сильное убожество,
А мне дал Господь Бог сильное богатство.
Сходи ж ты, братец мой, в Киянское море́,
Обмочи ж ты, братец мой, хоть единый перст,
Окропи ж ты, братец мой, пекельный огонь,
Жгет меня, палит пекельный огонь,
Вокруг мойго тела смола облипает.
Не замай нас грешных в рай примат!» —
«О братец мой, братец, сильный-богатый!
Ты же от меня, ты отрекался,
Ты ж меня лютыми псами затравил?» —
«О братец мой, братец, Лазарь убогий!
Вырви тут, вымкни тот колом язык!
Кабы я знал-ведал над собою смерть,
Кормил бы поил нищию братью,
На дом зобирав,
До божия церкви всегда б я ходил,
А божия храмы всегда бы я строил,
Всё бы я царствие себе приготовил!» —
«О братец мой, братец, сильный-богатый!
Я ж бы на тое не прогневался,
Что ты меня лютыми псами затравил;
Я ж чем бы перстиком, я бы всею рукой,
Вызволил4 бы тебя с пекла глубока:
Не моя ж тут воля — самого Бога,
Пресвятой Девы Богородицы.
Владай же, мой братец, что Бог тебе дал,
Что на вольном свете себе вготовал,
За то Господь Бог, за то заплатив,
Как на втором суде сам
Иисус Христос».
(Записано от восьмидесятилетнего слепого нищего, рукоп. Лукер.; а так как записывал великорус, то белорусское наречие несколько изменено).
Калеки перехожие: Сб. стихов и исслед. П. Бессонова, Москва, Ч. 1. — 1861.