Вешние воды бегут с гор ручьями,
Птицы весенние песни поют,
Горькими хочется плакать слезами,
Только к чему — всё равно не поймут.1
Разве поймут, что в тяжёлой неволе
Самые юные годы прошли?
Вспомнишь о воле — взгрустнёшь поневоле,
Сердце забьётся, что птица, в груди.
Вспомнишь о воле — былое веселье,
Девичий стан, голубые глаза.
Только болит голова, как с похмелья,
И на глаза накати́тся слеза.
Плохо, мой друг, мы свободу любили,
Плохо ценили домашний уют.
Только сейчас мы вполне рассудили,
Что не для всех даже птицы поют.
Годы пройдут, и ты выйдешь на волю,
Гордо расправишь усталую грудь.
Глянешь на лагерь презренный глазами,
Чуть улыбнёшься и тронешься в путь.
Будешь гулять по российским просторам
И потихоньку начнёшь забывать.
Лагерь окутан колючим забором,
Где приходилось так долго страдать.
1 В каждом куплете последние два стиха повторяются два раза.
Жиганец. Ф. Блатная лирика. Сборник. Ростов-на-Дону: «Феникс», 2001.