Тишина ночная, спит везде живое.
На малину собрался совет.
Это хулиганы, злые уркаганы,
Выбирали новый комитет.
Речь держала баба, звали её Муркой,
Хитрая и ловкая была;
Даже злые урки, и те боялись Мурки —
Воровскую жизнь она вела.
Цели намечала, планы составляла,
Как московским уркам промышлять.
Нравилися Мурке все делишки эти,
Нравилося Мурке воровать.
Но однажды ночью Мурка из малины
Спрыгнула без шухера одна.
К лягашам проклятым Мурка прибежала,
Воровские планы передала:
«Ой, сыны Советов, братья-комиссары,
Не хочу с урканами я жить!
Надоели эти разные малины,
Я хочу секреты вам открыть».
Шли мы раз на дело, выпить захотелось,
Мы вошли в хороший ресторан.
Там она сидела с а́гентом из МУРа,
У него под кли́фом был наган.
Мы решили смыться, чтоб не завалиться,
А за это Мурке отомстить.
Одному из урок в тёмном переулке
Дали приказание — убить!
Как-то в переулке увидал я Мурку,
Увидал я Мурку вдалеке.
Быстро подбегаю, за руку хватаю,
Говорю: «Пройдём наедине.
Вот что ты, зараза, убирайся сразу,
Убирайся сразу поскорей.
И забудь дорогу к нашему порогу,
К нашему шалману блатарей!
Помнишь, моя Мурка,
Помнишь ли, голубка,
Как сама ходила воровать?
А теперь устала и лягавой стала,
Потихоньку начала сплавлять!
Ты носила кольца, шёлковые платья,
Фетровые боты «на большой»,
А теперь ты носишь рваные калоши,
Но зато гуляешь с лягашом!»
Шёл я на малину, встретилися урки,
Вот один из урок говорит:
«Мы её убили — в кожаной тужурке
Там, за переулочком, лежит».
Здравствуй, моя Мурка, здравствуй, дорогая,
Дорогая, здравствуй и прощай!
Ты зашухерила всю нашу малину,
А теперь малину получай!
Или тебе плохо было между нами?
Или не хватало барахла?
Что тебя заставило связаться с лягашами
И пойти работать в Губчека?
Вот теперь лежишь ты с закрытыми глазами,
Лягаши все плачут над тобой.
Ты уже не встанешь, шухер не поднимешь,
Крышкою закрыта гробовой.
Хоронили Мурку очень многолюдно:
Впереди лягавые все шли.
Красный гроб с цветами тихими шагами
Лягаши процессией несли.
Тишина ночная, только плач оркестра
Тишину ночную нарушал.
Красный гроб с цветами в могилу опускался
И навеки Мурку забирал.
На Кунцевском поле шухер был не страшен,
Но лягавый знал, когда прийти.
Сонных нас забрали, в «чёрный» посадили,
И на «чёрном» всех нас увезли.
«Чёрный ворон»1 скачет, сердце словно плачет,
А углу угрюмый мент сидит.
Улицы мелькают, фонари сверкают —
Что нас ожидает впереди?
На допросе в МУРе очень мент старался
Всем он нам по делу навязать.
Я и Сашка Куцый «дикан»2 получили,
Остальные «драйки»3 и по пять.
1 «Чёрный ворон» — машина для перевозки арестантов.
2 Дикан — десять. Т. е. 10 лет лишения свободы.
3 Драйка — здесь: три года лишения свободы.
Жиганец. Ф. Блатная лирика. Сборник. Ростов-на-Дону: «Феникс», 2001.