Батько ходил рыбу удил на реки и крещеных перевозил в лодочке. Пришел человечек.
— Батько, перевези меня Бога ради, а денег нету.
Батько затими́лся:
— Без денег не везу.
— Батько, перевези, и я тебе на берегу сделаю смех и слёзы.
Как батько перевёз, стоит.
— Хотел смех и слёзы сделать, так сделай.
Что вывернул свое добро из порток и поставил сильно крепко, как будто лом жалезный, ударил по набою, по лодки, и лодка раскололась, и человечек пошел, далёко или близко пошел. Батьку делать нечего, смеётся и плачет, смех и слезы, так уж... Бежит поп домой и говорит своей попадьи:
— Попадья, перевез человека, он смех и слезы сделал мне на берегу.
— Какие же смех и слезы?
— Да как вывернул из порток, ударил как по набою, лодка и раскололась; уж я плачу и смеюсь.
— Поп, ведь это мой братец, ты не ведашь что, пой кликай его к ночи.
Поп и побежал.
— Шурин любезный, воротись, что ты не скажешься мни?
Пришел в дом так.
— А, братец мой любезный, идёшь мимо сестрицы и не скажешься!
Так она его накормила и напоила, просто за родного брата приняла.
— Батенько, ты ляг, пусть братец на печке со мной согреется рядом.
Братец там и выстал на ю, она пустила его. Как крутовато пехнул ю, она:
— Ой, — скаже, — батюшко помер дома там.
Поп-то и говорит:
— Помяни, Господи, родителя.
А другой раз как пехнул:
— А вси померли, всё семейсьво.
Он кадило хватил и ну — кадить:
— Помяни, Господи, всих сродьцев, сродничков.
Однако же оны там любовались, и утро пришло, не знают, как и ночь прошла. Как утро пришло, так и банкетовать, кормить и поить зачала его, угощать. Ну, однако же, ведь как нужно пойти ему домой, надо има и проводить.
— Поп, пойдём, прова́дим братца любезного мы.
Однако как провожать пошли, дорогой-то под гору-то зашли в ямину такую:
— Ну, поп, ты постой, а я братца подале провожу, поговорю да прощусь.
На горку-то как поп вышел, братец ю и положил, ноги кверьху заздынул и шапку на́ ногу клал (на попадью). Как попе́хнет, шапка-то и здрогнет. А поп-от глядит и думает, что шурин кланяется.
— Прости, шуринок любезный, прости, шуринок любезный.
Распростилась и пришла:
— Видел ли, как братец кланялся?
— А я наместо так же кланялся, кланялся: прости, шуринок любезный.
Она с тым и пошла.
(Зап. в 1903 г. от старика Митрофана Ивановича в д. Пурги Петрозаводского уезда Олонецкой губ.)
Заветные сказки из собрания Н. Е. Ончукова. М.: Ладомир, 1996.