Жил до́сюль старик и старуха, у их было три сына: одного звали Григорием, другого Михайлома, третьего — Иваном. Григорий да Михаила пошли шить [сапоги], третей, Иван-дурачок, с има́ давался шить, они его не брали. Они накладывали котомки, клали свои вещи, копыльё. Иван в чулан забралса, копыльё вытаскал, сам туда забралса (в мешок). Утром братья вы́стали, позавтракали, пообедали, Отправились. «Утти, пока не догонит...» Устали, здумали поотдохнуть, сели. Иван закричал:
— Братцы, дожидайте.
Братья свои котомки на плеча́, побежали. Иван закричал:
— Да, братцы, дожидайте. Я вот-ов-ка, открывайте котомку, спустите меня с котомки.
Братья его выпустили.
Шли, шли, жи́ло далёко. Пришли к избы, зашли к ноче в избу. Нет никого в избы. В избы жила Еги-баба с тремя дочерям. Она ездила кажной день за озеро срать на ступы, что платье моют. Братья засели в подполье, взяли с собой котёл, стали кашу варить. Еги-баба, слыхать, пришла, приехала с заозерья. Ступила в избу.
— Фу-фу-фу, руськой дух! Слыхом не слыхала, видом не видала.
Баба Егибиха своей дочери наказыват:
— Ты, Аннушка, завтре стань пораньше, печку истопи пожарче, зажарь Ивашка-барашка.
Сама уехала срать за озеро. Нюшка стопила печь.
— Ивашко-барашко, ставай.
Ивашко вышел, сел на лопату, расширил руки-ноги — в устье не войдёт. Она говорит:
— Ты поу́же, поу́же.
— Я не умию, ты мне покажи.
Она села на лопату, подобрала ручки, ножки, Иван — пекували́тки в печь и заслонкой закрыл. Выжарил, мяско разрезал, на окошко положил. Еги-баба из заозерья приехала, ругается на дочь:
— Куды уехала?
Пообедала, кости на пол бросила и говорит:
— Покататься бы мне, поваляться бы мне на Иванушк<иных> косточках.
Иван отвечат с подполья:
— Покатайся-ко, поваляйся-ко на Аннушкиных косточках.
Ночь прошла, утром встала, опять уехала. На друг<ое> утро второй дочери говор<ит>:
— Сегодня же зажарь Гришиньку.
Таким жо манером печь стопила, зовёт:
— Ставай-ко, Гришинька.
Иван говорит:
— Погоди, я пойду.
Иван на лопату сел, руки, ноги расширил, в печь нейде.
Она говорит:
— Ты поу́же, поу́же.
— Я не умию, ты мне покажи.
Она села на лопату, подобрала ручки, ножки, Иван и Мотрену в печь, там сгорела. Иванушко мяско приготовил, на окошечко склал. Еги-баба приехала, дочерь съела.
— Баба, баба, мы кашу варили, ты в кашу не ступи.
Егибиха ступила в кашу, ноги в каше. Ноги выпахала, на дочерей ругается.
На третье утро деться некуда, самой печь топить. За озеро ехать никак. Печь топила:
— Ставай-ко, Михайлушко, суда с подполья. Иван опять сам лизнул, ноги, руки расширил, в печь не лезет. Егибиха говорит:
— Ты у́же, у́же.
— Не умию.
Она села показать, он ее пекували́тки в печь. Егибихе стало в печи жарко, она ворочалась, ворочалась, повернулась задницой к заслонке, заслонка к заднице пристала. Ен говорит братьям:
— Давай, вылезай с подполья, теперь нехто не съест.
Братья вылезли, пообедали, пошли в ход. Иван Запеченник говорит:
— Я бабу с собой возьму.
— Нашто тибе?
— Нет, возьму.
Ены отправились.
Шли, шли, остановилиса под ель к ноче. Выстались в ель. Ив<ан> и бабу с собой упёр. Под ель приходят <двенадцать> разбойников. Пришли, развели огонь. Иван гов<орит>:
— Я, братцы, стять захотел.
Брат говорит:
— Насти в рукавицу.
Разб<ойники> поставили под елью котёл варить. Иван стал пакостить им прямо в котёл. Разб<ойники> говорят:
— Божья роса падае.
Ив<ан> говорит:
— Ох, братцы, я срать хочу.
Братья говорят:
— Сери в сапог.
Он начал срать в котёл. Разбойники говорят:
— Божинька крошоночки крошит.
Иван говорит:
— Братцы, я не могу бабу держать.
Братья говорят:
— Дай я подержу.
Иван спустил бабу Егибишну с ели, баба полетела, прямо в котёл пала. Раз<бойники> деньги считали — баба в котёл пала, заслонкой котёл закрыла. Разб<ойники> испугалися, убежали, остался один. Иван спустился с ели. Разбойнику язык высек. Разбойник побежал вслед и кричит:
— Братцы, воды дайте.
Разбойники его дождались, спрашивают:
— Много ли их было?
Разбойник говорит:
— Тли, тли, тлицеть.
Они думали — тридцеть. Братья денежки убрали и полетели домой. Вам сказка, а мне кренделей связка.
(Зап. 27 июня 1928 г. от Е. В. Карачевой, 43 г., на Шокшозере Лодейнопольского округа Олонецкой губ.)
Заветные сказки из собрания Н. Е. Ончукова. М.: Ладомир, 1996.