Бывало жил-был плотник Микула, и жена его была красавица. И посылает ён ю в рынок, давает три денежки.
— Поди, — говорит, — жена, закупи чаю, сахару, всякой благодати.
Ну, она шла в рынок и думает себи: «Что я закуплю, говорит, на три денежки?»
Ходила, ходила край лавочек, лавотчик говорит:
— Что ты, голубушка, ходишь кручи́нная?
— А как же мне не кручиниться, вот плотник Микула дал три денежки, велел закупить чаю, сахару, всякой благодати.
— Поди, — говорит, — ко мне в лавку.
Она пришла в лавку, он и говорит ей:
— Согласись, — говорит, — со мной, так я тебе отпущу всё.
— Хорошо, — говорит, — приходите в эдаки часы.
Она и ушла, на́брала тут в лавке и ушла домой. Муж спросил:
— Взя́ла ли?
— Я взяла́ всё, — говорит, — таким манером: ко мне в гости будет, а вы на это время, — скае, — выйдите вон.
Ен, как она говорила, в эти часы в ей пришел, а муж скрылся на тое время. Она самовар поставила, кофе зава́рила, закуски на стол поло́жила, его угощать стала. Сели пить, а муж идёт по подоконью.
— Беда, — говорит, — муж идёт.
Он и говорит:
— Ах, беда, куды я теперь?
— Поди, — говорит, — на полати, там бура́к есть с перьямы, туды сядь.
Ну, он и сел. Он пришел в фатеру, жены и говорит (а купца одёжа на гвозду́):
— Ах, скае, ты непоря́ха, никогда мою одёжу не уберёшь.
Взял одёжу, спрятал да у́брал и сам ушел, а купец сидит в бураке на полатях в перьях. Ну, потом пошла она на поляну, и́дёт встречу поп.
— Что, — говорит, — голубушка, согласись со мной.
— Приходи в эдако время, я дома буду, мужа не будет.
В которо время его приказала, он и пришел. Ну, она, время медля, чтобы муж пришел, самовар поставила, смотрит: под окном муж идёт. Сама ска:
— Ахти мни, муж идёт домой.
— Куды, — говорит, — я?
— А возьми, скинь одёжу и подштанники и повесь на гвоздь, а сам поди — есть у нас в подполье жо́рнов, поди, — говорит, — мели.
Муж думает, что крупу ме́лют. Потом разрылся, эту одёжу взял, с гво́здя убрал и сам ушел. Сходил в хлевушку, корову связал на вя́зиво и повёл. Приводит к этому купцу, который в перьях сидит. Привёл на двор, эта купчиха говорит:
— Что, Микула, продай корову.
— Не продажна, — говорит, — моя корова — заветна. Буде, — говорит, — согласишься спать?
— Ну, ничо́го, — говорит, — ничо́го не стоит, только корову отдай мне.
— Ну, так, — говорит, — ты купила?
А купчиха говорит:
— Ну, ведь на что слово было, так как же, я исполнила свой <уговор>.
— А я, — говорит, — как пойду по городу, буду говорить, что купчиха согласилась со мной, а денег не́ дала, так купила.
Она ска:
— Убери корову к чёрту, да на сто рублей денег, только не говори мужу, никому, и мужу мому не говори.
Ну, потом перевел к попадье. Попадья выходит:
— Что, — говорит, — плотник Микула, продажна корова?
— Продажна, — говорит, — и заветна; завет такой, что со́ мной проспать и сто рублей денег.
А попадья говорит:
— Ничего, это дело не стоит.
И говорит ей <...> Она рассчиталась, справила всё, что он требовал. Потом он говорит:
— Пойду, — говорит, — по деревне и буду говорить, что попадья корову вы́делала.
Она говорит:
— Вот тебе, плотник Микула, сто рублей: не говори никому, да и корову уведи взад.
И повёл корову домой. Привёл домой, клал в хлев. Приходит домой, на жену разругался, ей по́ уху, по другой стороне.
— Где-нибудь я хожу, при́ду домой, спокою у тебя нет, все у тебя запущено: мелют, да стучат, да бураков накла́дено по полатям везде.
Взял, залез туды-ко-ва на полати, этот бурак как спихнёт с перьямы; купец с полатей полетел без подштанников, да и домой. Приходит к жоне домой, та и говорит:
— Ишь, тебя черт носит и подштанников на жопы нет.
Ну, а он жены говорит:
— Ты купила у Микулы корову, чем платила. (Он слышал, в бу́раки сидел, так слышал).
Потом плотник залез в подполье с колом, там попа стал наказывать — худо ме́лё. Тот с подполья без подштанников домой, недосуг искать одёжи и подштанников, ушел домой.
Приходит домой, так попадья и скаже:
— Что ты, поп?
А поп и говорит:
— Уйди.
— Ты хорошо делашь, а я ловче, — попадья говорит.
— А ты корову купила, да не подоила, а я, — говорит, — пострамился сутки в подполье, да не надеялся и вылезть, да черт с ней, с одёжой, да и с подштанникам, пособи Бог самому уйти.
Потом говорит:
— Не́другу закажешь в э́дакую у́вязь (в тесно́ место) зайти!
(Зап. в 1903 г. от Екатерины Васильевны в с. Лижме Петрозаводского уезда Олонецкой губ.)
Заветные сказки из собрания Н. Е. Ончукова. М.: Ладомир, 1996.