Жил-был Иван крестьянской сын, услыхал он, что Марфа-царевна загоняет загадками: «Кто не отганёт, того голова с плеч».
Иван крестьянской сын и поезжает. Отец ему из ко-нюшны коня вывел, мать обседлала, сестра погонялку дала. Сел и поехал к Марфы-царевны. Марфа-царевна спрашивает:
— Почто приехал, загадывать ле отгадывать?
— Загадывать.
— Ну, загадывай.
Он и говорит:
— Садилса на отца, ехал на матери, погонял сестрой.
Марфа-царевна в своём загадывальнике поглядела, не могла отгадать.
— Приезжай, — говорит, — на другой день.
Ну, он ночевал дома, опять срежается к ей загадывать, а перед этим Иван крестьянской сын кониным потом умылса, гривой утерса и поезжает к ей. Она и спрашиват:
— Что приехал, загадывать или отгадывать?
— Загадывать, — и говорит:
— Садилса на коня, умывалса не росой, не водой, утёрса не шелком, не платом.
Марфа-царевна не могла отгадать.
— Приезжай на третий раз.
На третий раз приезжает Иван крестьянской сын, берёт с собой ружьё. Летит стадо гусей, Иван крестьянской сын подстрелил гуся на лету, выкопал две ямки, одну повыше, другу пониже. Этого гуся сварил, в верхней ямке сварил, а в нижной огонечка клал, а кушал — вылез на деревинку, на самой вершинке съел. К Марфы-царевны и приезжает опять загадывать третий раз. Она спрашиват:
— Что, загадывать?
— Загадывать.
— Ну, загадывай.
Он и говорит:
— Ехал на коне, летело стадо гусей, я гуся сострелил на лету и сварил не на земли, не на воды и скушал повыше лесу.
Она поглядела в загадывальник, не могла отгадать и говорит:
— Пойдем прогуливаться, худых речей чтобы не говорить.
Ну, идут, а жеребец скочил на кобылу. Она у его и спрашиват:
— Это что, Иван крестьянской сын, делают?
А он ей и отвечает:
— А это про пьяных чеснок токут.
Шли, подошли — собаки слипилися. Марфа-царевна и спрашиват:
— Это что, Иван крестьянской сын, делают?
— А это хвора пьяного в лазарет тащит.
Опеть подошли — баран на овцу скочил, она и говорит:
— Это что делают, Иван крестьянской сын?
— А это шерстобой шерсть бьёт.
И возвратилися домой к ей. И она приказала своим куфаркам-нянькам байну истопить:
— Пойдём со мной в байну мыться.
В байну зашла, разделася, а он, Иван крестьянской сын, не заходит, не смеет затти, она и говорит:
— Что же не заходишь? Раздевайся, заходи.
Ну, он разделса, у его естество и стало. Она к ему пришла и захватила.
— А это что у тебя, Иван крестьянской сын? — спрашивает у него.
А он отвечат:
— Это у меня конь.
— А чего он кушат?
— А в ваших царских садах травку воскушат.
— Ну-ка покорми.
Он поводил у ей кругом <пизды> по шерсти и говорит:
— Вот и поел теперь.
— А где же он пьёт? — спрашиват Марфа-царевна.
— А в ваших царских колодцях пьёт.
— А ну-ка попой.
Он поить стал, ей и запихал.
Она и говорит:
— Ах, Иван крестьянской сын, ты что делашь, <ебёшь>?
— Ах, Марфа-царевна, сама худых речей просила не говорить, а сама-то и сказала.
Она и говорит:
— Молчи, молчи, законный брак примем.
И взамужество за него и пожелала.
(Зап. в 1907 г. от Я. С. Бородина, 52 г., в Нижимозере на Летнем берегу Белого моря.)
Заветные сказки из собрания Н. Е. Ончукова. М.: Ладомир, 1996.