Жили старик да старуха. Пошел старик ора́ть, кукшин с золотом выбрал. Повесил на рогаль да так и орёт, ездит с кукшином-то. Иде кали́ка.
— Ты этот кукшин-то продай мни.
— Нет, не продам.
— Ты орать станешь, опять найдёшь.
Мужик и отдал. Орал, орал, боле кукшина натти не може. Приехал домой, старухе сказал. Старуха скаже:
— Я пойду, старик, этот кукшин найду, доберусь до кукшина.
И пошла. Пришла с этим стариком (котор<ый> взял кукшин) к ночи. Мужик-то вдовец был. Она сказала:
— Складёмся вместе, жить будем.
— Ладно, складёмся.
Легли спать. Мужик и спрашиват:
— А тебя как зовут?
— Имя-то худое — Обсеруся.
— А парня-то как?
— Тоже имя худое — Насрал.
Кукшин-то был под зголовьём у его. Она кукшин-то взяла, да с мальчиком и ушли. Он кукшина схватился и стал кликать:
— Обсеруся, Обсеруся! Насрал, Насрал!
Хозяин-то и услышал. Взял погонялку да и старика-то клепа́л, клепа́л!
Старуха принесла кукшин домой, и стали жить богато.
(Зап. 2 июля 1928 г. от Е. Н. Емельяновой, 78 л., на Шокшозере Лодейнопольского округа Олонецкой губ.)
Заветные сказки из собрания Н. Е. Ончукова. М.: Ладомир, 1996.