Была кака-та жена безутешная, похоронившая мужа. С могилы не идет она, плачет по нем — стащить не могут. «Не троньте, — говорит, — меня, заревусь на могиле!»
Вот живет она на могиле — не пивши, не евши день, другой и третий. Недалеко от ее стояли виселицы; мертвые тела караулили на них; караульщик, солдат, слушал-слушал бабий рев да и говорит: «Постой, я вылечу тебя!»
Взял потом он скляницу вина, частичку закусочки, пошел к бабе на могилу и стал ее разговаривать, чтобы перестала плакать; завел с ней тот разговор да другой, о том да о сем — баба опнулась. «Ну-ко,— сказал он ей, — выпей вот с горя-то лучше!» Налил в рюмку вина, подал ей и выпоил; выпил и сам; потом по другой, по третьей выпили и закусили. Баба стала повеселее, мало-помалу она переменилась совсем, загуляла с солдатом: кушку-машку сотворили и всю ночь прогарцевали.
На ту пору у солдата украли мертво тело, кое он караулил. Что ему делать? Испужался он насмерть, хмель весь вышибло из головы, а баба и говорит: «Что ты, душка, испужался? Пойдем, выкопам вон моего-та мужа да и положим заместо ворованного. Кто узнат? Ведь пройдет!»
Сказано — сделано. Никто ничего не узнал.
Вот каковы жены-те!
(Зап. в Шадринском у. Пермской гу6.)
Пермский сборник. Повременное издание. М., 1860, кн. 2.