Про Платова-казака небретая голова.
Платов бороду обрел и ко французу подоспел;
Его фра́нцуз не узнал и за купчи́ка почитал,
За купчика почитал и за дубовой стол сажал.
За дубовой стол сажал и рюмку водки наливал:
«Уж ты купчик, мой голубчик, и кто бы Пла́това сказал,
И кто бы Платова сказал, казны-денег много дал.
Уж француз, наш король, и на что деньги нам доржать».
«И на́, что деньги нам доржать, можно так его сказать:
Уж он, Платов-енерал, мне-ко брателко родной,
Мне-ко брателко родной, отца-матери одной».
«Уж ты купчик, мой голубчик, покажи-ка свой патрет».
Он патретик вынимал и Арену́шке подавал,
Аренушке подавал, сам из горенки бежал,
По лесенкям ступал и все записочки бросал,
На крылечко выбегал, ришным голосом вскричал:
«Вы казаки, вы до́нские казаки, подводи скоро коня,
Подводи скоро коня под Платова-казака!»
Платов-енерал во стремнушки ступал,
Во стремнушки ступал и как соколик залетал,
Как соколик залетал и вокруг избы обегал,
Вокруг избы обегал и к Арену́шке подбегал:
«Ты, говорит, ворона, б...., ворона и гумённая карга,
Не умела, б...., ворона, соколика поймать,
Соколика поймать и сизы перья ощипать!»
(Зап. от Е. В. Сизых в д. Кежемская Заимка Енисейской губ. в июле 1904 г.)
А. Макаренко. Сибирские песенные старины. Живая старина, 1907, вып. 2.