Жил Буслав девяносто лет,
Потом Буслав приставилсе
И оставалось от его цядо милое,
Цядо милое, цядо любимое,
Молодой Василей, сын Буславьевиць.
Стал он на улицьку похаживать,
С малыма деткамы шуток пошуцивать –
Коего возьмет за голову – голова проць,
Коего возьме за ногу – нога-та проць,
Коего возьме за руку – рука-та проць,
Стали родной матушки жалобы доносить:
«На имя цесна вдова Овдотья Тимофеевна,
И уйми ты, прикроти свое цядо милое,
Цядо милое, дитя любимое».
Думала ена своим да старым разумом
Людям дас Бог детушек
При младых летах на спотешеньице,
При старости лет на прокормленьице –
У меня одно ты ядиное.
Не слуха свою да стару матушку.
И собералисе и съеждялисе
Со всего царства да на зеленой луг,
На тое кружало на царьское,
На тое побоище великое
Убить да Василья сына Буславьева.
Василей, сын Буславьевиць
Спит да не пробудице,
Невзгоды над собой не ведает.
У его была дружина хоробрая,
Будит его да со крепка сну
И не може разбудить она
Да со крепка сну,
И ронит ему горюци слезы да на бело лице,
И выставае Василей, сын Буславьевиць,
И говорит она таковы слова:
«Што же ты долго спишь да не пробудиссе,
Невзгоды над собой не ведаешь –
Над тобой е невзгода великая:
Стоит силы што церна ворона,
Убьют тибя да добра молодца».
У его сердецько разгорелосе,
Обувал он цеботы сафьянныи,
Взимал он палицю булатнюю
И выходил он на круто крыльце.
И стоит силы, што церна ворона,
У его сердецько разгорелосе
И спустилсе ен на тое кружало на царское,
На тое побоище великое,
И стал ен палицей помахивать,
Куды махне – туды улицька,
Перемахне – переулоцек.
И мужиков-то в гради мало ставицце:
Мало ставицце и мало заводицце.
Стали родной матушки да жалобы доносить:
«На имя цесна вдова, Овдотья Тимофеевна,
Уйми, прикроти свое цядо милое,
Цядо милое, дитя любимое,
Пусть оставит мужиков Новгороцьких хоть на симяна».
Думала ена своим да старым разумом:
«Спереду зайти – дак мне живой не быть,
А сзаду зайти – дак могу ль сдержать?»
И вскори пала ему на могуции плеци,
И говорила ена таковы слова:
«Ай же ты, молодой Василей сын Буславьевиць,
Послухай свою да стару матушку –
Оставь мужиков Новгороцькиих хоть на симяна».
И говорил тут ен ей таковы слова:
«Спереду бы зашла – тебе живой не быть,
А сзаду зашла – дак послухаю свою стару матушку
И оставлю мужиков новгородцких хоть на симяна».
Посли этого побоища великаго
Ен спал три дни ды три ноци.
Потом эты висти разносилисе
Про этое побоище великое,
Приходит тут к Василью старцище Елизарцище,
Идет он по мосту по Волхову,
Клюхою операецце – Волхов мост колыбаетце.
И говорит: «Молодой куренок не прокуривай
И малой щененок не пролайкивай;
Где е у мня е любезный хресницек,
Василей сын Буслаевиць
И надо мне с ним похристовкацце».
У его была дружина хоробрая,
Розбужда его да со крепка со сну
И говорит ему да таковы слова:
«Што же ты долго спишь да не пробудиссе,
Невзгоды над собой не ведаешь?
Над тобою е невзгода великая:
Пришел к тебе старцище Елизарцище
И зовет тебя ко мосту ко Волхову
И надо с тобой похристовкацце».
У его сердецько разгорелосе,
Обувал ен цоботы сафьянныи,
Взимал ен палицю да девяносто пуд
И выехал ен ко тому ко мосту ко Волхову,
И говорит ему старцище Елизарцище таковы слова:
«Ай же ты, любезной мой хресницек,
Надо мне с тобой да похристовкацце,
Не дано яицько о Христови дни,
Дак дам тебе яицько о Петрови дни».
Помахнул своей клюкою богатырскою,
Стоит Василей, сын Буславьевиць,
Не стряхнецце и не сворохнецце;
У его сердецько разгорелосе –
«Ай же ты, мой хресной батюшко,
Надо мне с тобой тоже похристовкацце,
Не дано яицько о Христови дни,
Дак дам тебе яицько о Петрови дни».
Помахнул ен палицей богатырскою,
Вылетали у старцища да оци ясныи
И поплыли по Волхову
Как два голуба, два сизыих
И тут ему ды славы поют.
Записана в 1904 г. со слов крестьянина Нигижемской волости Пудожского уезда Олонецкой губернии И. Ф. Митюшина. Н. С. Шайжин: «Олонецки фольклор». 1906 г. Петрозаводск.