Жил Илья под городом Муромом. Высокай был, умом хорошай. А ноги не владеют. Лежал только. Лежал и думал: «Господи! Если ты есть на свете, хоть бы мне ноги дал, чтоб я ходил!» (Это, поди, давно, давно.) А им деляночки делили, лес, каждый свой лес сводил — на посев, чтоб можно было сеять. Ну и отец с матерью пошли этот лес сводить.
А Илья лежит на печке. Тут подходят трое прохожих к калитке и говорят: «Илья, встань нам открой калиточку!» Он говорит: «Да вы что, смеетесь? Я уж тридцать лет лежу без ног, у меня ноги не владеют». — «Ну встань, Илюшенька, встань, открой нам калиточку!» Он тронул — у него ноги владеют. Сразу встал на ноги и вышел, открыл им калиточку. Они ему снова говорят:
«Вынеси, Илюша, ковшичек водички». Он вынес ковшичек водички, они что-то пошептали. Пошептал старший и говорит: «Выпей!» Он попил. Попил, он у его спрашивает: «Но, как ты в себе чувствуешь?» — «Я, — говорит, — так в себе чувствую, что кабы было в земле кольцо, я бы всю землю перевернул». Он ему еще пошептал. Уменьшил силу маленько. Но, они ушли.
А Илья пошел к родителям на деляночку. Они там поработали и лягли на отдых: отец ляжит спит, мать спит. Он этот лес весь повыдергал, в реку побросал и ушел. А они спали, не слыхали. Проснулись — лесу нет, никого нету. «Че, — думают, — такое?»
И вот стал Илья богатырем.
(Зап. В. П. Зиновьев в 1974 г. от Устиньи Федоровны Сычевой 80 лет, на разъезде Шапка Сретенского р-на Читинской обл.)
Русская эпическая поэзия Сибири и Дальнего Востока, 1991.