У ласкова князя у солнышка как у Владимира
Было пированьё-столованьё,
Съеждялись-скоплялись тут со всех четырех дальних сторон,
Все на пиру стали пьяны-ве́селы.
Солнышко батюшко Владимир-князь
По полу кирпищату похаживат,
С ножки на ножку переступыват,
Сам из речей выговариват:
«Все у меня нынь в городе поженены,
Из деревён красные девушки повыбраны,
Только я нынче один холост хожу.
Не знаете ли мне, говорит, сопружницы,
Сопружници мне, полюбовници,
Щебы статны́м она статна́ была,
Статны́м статна́, полным возраста,
Походоцька была щебы у ней упа́лая,
Рець-говоря тиха-смирная,
Было щёбы кого назвать кнегиною».
Тут больший хоронится за среднего,
А средний кроитьсе за меньшего,
От большего да от меньшего ответу нет.
Со той со лавки, со дубово́й доски,
Из са́мого из у́гла из переднего
Выскакивал Дунай тут сын Иванович:
«Ах ты ой еси, солнышко Владимир-князь!
Ты позволь мне слово повымолвить,
Скоро ли я за то слово буду ска́зненный,
Ска́зненный буду, поса́женый».
Говорит тут солнышко Владимир-князь:
«Говори, Дунай сын Иванович,
Еди́ного словечка не утаивай».
Говорит Дунай сын Иванович:
«Жил я во земли во Литовьския,
Жил я у Семена Леховитого.
Есь у Семена две дочери:
Дочь большая — та палениця зла наездниця,
Она ездит по чисты́м поля́м.
Есь у Семена дочи меньшая —
Та Опраксея Семёновна,
Статны́м она статна́, по́лным возрасту,
Коса у ей руса до по́еса,
Рець-говоря́ тиха-смирная —
Будет кому перед князе́м стоять,
Будет кого назвать кнегиною».
(Боле и не знаю. Будет врать.)
(Зап. Астаховой А. М.: 15 июля 1929 г., д. Карпушевка Усть-Цилемского р-на — от Носова Василия Евдокимовича.)
Былины: В 25 т. / РАН. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). — СПб.: Наука; М.: Классика, 2001. Т. 1: Былины Печоры: Север Европейской России. — 2001.