Кабы ездил Добрыня по чисту́ полю́,
А стрелял он гусей да белых ле́бедей,
А ещо он стрелял да серых утицей.
Увидел Добрыня во чисто́м поле́,
Во чистом поле тут шатёр стоит.
Думучи Добрыня прираздумался:
«Кабы русьский бога́тырь был — был бело́й шатёр,
А как неверный бога́тырь — чёрн шатёр».
Приежжал тут Добрыня ко черну́ шатру́,
Слезывал Добрыня со добра́ коня́,
Спустил Добрыня к еговому коню своего коня́:
«Какой мой конь отгонит его — я побью его в чисто́м поле́.
А его конь отгонит, тогда он меня побьёт в чисто́м поле́».
Тут кони поладились.
Заходит Добрыня во черно́й шатёр:
Тут-де столы да розоставлены,
И скатёрки на них подёрнуты,
И питья-кушанья всякия разноличныя,
Стоят тут ба́дьи мёду сладкого;
Лёжи́т тут удалый добрый молодец
И вешня сабелька вострая.
И хотел Добрыня отсекчи голову́ у его.
Думучи Добрыня прироздумался:
«Сонно́го убить — всё равно как мёртвого».
Стал он бога́тыря побу́живать,
Поехали они да во чисто полё,
Бились-дрались да трое суточки,
Не ранились они да не кровавились.
Говорит-то Добрынюшка Микитич блад,
Стал его выспрашивать:
«Какого ты роду, какого племени?
Как тебя зовут по имени?» —
«Зовут меня Дунай Иванович,
Русский бога́тырь я».
Встават Добрыня и берёт его за руку:
«Если русьский бога́тырь, мы побратуемся».
(Больше-то, пожалуй, я и не знаю. Там еще что-то было.)
(Зап. Астаховой А. М.: 10 июня 1929 г., д. Аврамовская Усть-Цилемского р-на — от Чупрова Гаврилы Ивановича, 50 лет.)
Былины: В 25 т. / РАН. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). — СПб.: Наука; М.: Классика, 2001. Т. 1: Былины Печоры: Север Европейской России. — 2001.