Добрыня жоне наговаривал:
«Молода́ жона́, жди шесть лет.
Как ище́ шесть лет не буду — живы́м не считай».
Вот он шесть лет ездил по чисту́ полю — завалилса отдохнуть. Конь по белу́ шатру бьёт копытом.
Он спит. «Вставай, Добрыня Микитич!» — «А что ты, конь, какую невзгоду чуешь надо
мной или над собой?» — «А твоя молодая жона́ взаму́ж пошла!» — «А можем ли застать на церковном
крыльцы?» — «Можем застать: за столом стоят». Вот и приехал во своё жилище-то. Зашол
к матушке своей. Попросил он наигрищов поиграть. А матушка его не признала. «Да ты как
знаешь Добрынюшку Микитича?» — «Да я знаю, как самого себя!» (А сам и есть). Вот и пошол
на свадьбу, наигрыва̄т. Народ замечает: «А это наигрищо Добрыни Микитичя!» Пошол, сел там
под порог, на свадьбу. От князя чару принесли — полтора ведра, выпить. Он чару выпил — принесли
от кнегины чару полтора ведра. Он и ту выпил. В чару спустил обручёный перстень кнегины.
Вот она взяла, а перстень — обручёный. «Ну, Олёша Попович, ты мне не жених, а я тебе не
невеста, у меня свой Добрыня Микитич пришол». Вот Олёша Попович сказал: «Ну, кому ничего,
а мне свадебка семьсот рублей стала!» А он (это Олёша Попович) омманул ее: «Я ведь Добрыню
Никитича похоронил под ракитовым кустышком!» — Омманом взял.
(Ну, больше и всё!)
(Зап. А. М. Астаховой 3 июня 1928 г.: д. Палощелье Лешуконского р-на — от О(А)ксенова Александра Антиповича, 78 лет.)
Былины: В 25 т. / РАН. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). — СПб.: Наука; М.: Классика, 2001. Т. 3: Былины Мезени: Север Европейской России. — 2003.