По полюшку было, да было же полю Куликовскому.
Там ходил же вот бы млад Добрынюшка,
Да гулял же он не год, гулял он не год, не два:
Прогулял же вот бы млад Добрынюшка,
Да гулял он ровно тридцать лет,
Ровно тридцать лет еще три года,
Да всего же тридцать три года.
На четвертом али все годочку
Стал коник, стал коник спредвещевать:
«Ты хозяин мой, ты хозяин,
Ты хозяин мой ласковый,
Ты утеха, вот моя утеха
Да моя же молодецкая!
Ничего же ты, моя утеха,
Да не знаешь, да не знаешь, не ведаешь, -
Родимую али свою мамушку,
Да ее же не спроведаешь:
Как твоя-то родимая мамушка
Да мамушка состарилась,
Молода твоя шельма жененочка,
Да жененка просваталась
Не за князя, али не за барина –
За Алешу за Поповича,
За такого-то за хорошего,
Да за горького пьяницу,
Да за бабьева за насмешничка,
Да за девичья все же перелестничка».
Опустил же вот бы млад Добрынюшка
Да свою буйну голову,
Опустид же ее млад Добрынюшка,
Опустил ниже плеч, плеч могучих;
Опускал же вот бы млад Добрынюшка
Да он ручки во кармашики,
Доставал же вот бы млад Добрынюшка,
Доставал золоты, ведь он золоты ключи,
Отмыкал же вот бы млад Добрынюшка
Да свою же он конюшенку;
Выводил же сваво (своего) коня доброго,
Да коня, коня богатырского,
Оседлал его черкесским седлом,
Да поехал вот бы млад Добрынюшка
Ко своей родной мамушке.
Записана А. М. Листопадовым в станице Екатерининской 1-го Донского округа. «Этнографическое обозрение» 1902 г. № 2, стр. 135.