О-ё-ёй, дак я в севоднишной божей день,
О-ё-ёй, дак во топерешной свя́той час,
О-ё-ёй, дак утром стала ранёшенько,
О-ё-ёй, да слёзками́ умываласе,
О-ё-ёй, дак во дорожку збираласе,
О-ё-ёй, дак во дорожку ту дальную,
О-ё-ёй, да в дальную́ да печальную,
О-ё-ёй, я на родимую сторону.
О-ё-ёй, дак я пришла жо, горюшиця,
О-ё-ёй, я во большую дере́вёнку.
О-ё-ёй, дак подхожу я, горюшиця,
О-ё-ёй, я ко высокому терему.
О-ё-ёй, дак тут стоит жо высок терем,
О-ё-ёй, дак он слезами-то о́блилсе,
О-ё-ёй, дак сиротами наполнилсе,
О-ё-ёй, дак потемнили все горёнки,
О-ё-ёй, дак забусили околёнки.
О-ё-ёй, дак я ходила, горюшиця,
О-ё-ёй, дак я по те́, те годочики —
О-ё-ёй, дак выходил жо мой брателко,
О-ё-ёй, дак на красно́ё крылечико,
О-ё-ёй, дак он встричал меня с радосью,
О-ё-ёй, да провожал меня с жалосью.
О-ё-ёй, дак час-от нонь да топеречи,
О-ё-ёй! дак не стричеёт жо брателко,
О-ё-ёй, дак он меня-то, горюшицю.
О-ё-ёй, дак захожу я, горюшиця,
О-ё-ёй, дак я во светлую сви́тлицю.
О-ё-ёй, дак во столовую гориицю —
О-ё-ёй, дак тут лежит жо мой брателко,
О-ё-ёй, дак по брусовои-то лавочке,
О-ё-ёй, дак он лежит, да не го́ворит,
О-ё-ёй, дак и ответу ту не́ даёт,
О-ё-ёй, дак он бело́ жо ведь у́мылсе,
О-ё-ёй, дак он бодро́ ведь наре́дилсе,
О-ё-ёй, дак ты скажи-ко мне брателко,
О-ё-ёй, дак ты куда так сряжаиссе.
О-ё-ёй, дак ты куда наряжаиссе?
О-ё-ёй, дак на погост да на буево,
О-ё-ёй, дак на святоё-то кладбишчё,
О-ё-ёй, дак во святую могилоньку,
О-ё-ёй, дак провожаем жо брателка!
О-ё-ёй, дак он поехал жо, брателко!
О-ё-ёй. дак ты прошчайсе-ко, брателко,
О-ё-ёй, дак со высоким-то теремом,
О-ё-ёй, дак со всемя́-то крешчоными,
О-ё-ёй, со старыми да и с малыми,
О-ё-ёй, дак со роботкой тяжёлою,
О-ё-ёй, дак со родными-то детками,
О-ё-ёй, дак со быстро́й ричкой бы́строю!
(Зап. в д. Сверчковская Вологодской обл. от В. Д. Окатовой)
Севернорусская причеть. Сост. Б. Б. Ефименкова. Советский композитор, 1980.