Уж вы, кумушки мои, голубки!
Вы которому святителю молилися,
Вы которому чудотворцу обещалися?
Что у вас-то мужья молодые,
У меня ли у младеньки старичище,
Не пускает старичище на игрище:
Я уходом от старо́ва уходила,
Под полою цветно платье уносила,
У соседу под навесом одевалась,
Я белым-то снежком умывалась,
Я кисейным рукавом утиралась,
Я не долго и не мало проходила,
Со вечерней зари до бела дня.
Я не знаю, как старому подъявляться:
Уж я утушкою прилетала,
А касаточкою подъявилась:
Уж я бряк-то бряки! у калитки,
Уж я стук-то стуки! за колечко,
Как за то ли золотое, за витое;
Как нелютые медведи заревели,
Не борзыя ли собаки завизжали —
Заревел-то мой старый старичище.
Солезает старичище со печища,
Он снимает с черна крюка плетище,
Он и бьет ли не бьет полегоньку,
Что на каждое место по десятку.
Как и тут я старому возмолилась:
«Ты прости, сударь, меня, я не буду;
Как другой-то раз уйду, — я не приду»
Сообщ. В. М. Кузьминою. с. Серезмево Симбирской губернии Буинск. у.
Великорусс в своих песнях, обрядах… и т.п. Мат. собр. и прив. в пор. П.В.Шейном. Том 1, выпуск первый, 1898.