Вопит жена:
Умолённая лада милая,
Лада милая, любимая!
Провожаю тебя, горюшица,
Во солдаты новобранныи,
Далеким-далекохонько;
Ты послушай, лада милая,
Станешь жить, лада любимая,
На чужой на дальной сто́роне,
На злодейке незнакомоей,
Во городах да ты во дальныих,
Во дальныих, да во украйныих;
Так ты послушай, лада милая,
Лада милая, любимая:
Так ты пиши-тко писма-грамотки,
Ты ко мне, горюхе бедноей.
Хоть я осталася, горюшица,
Хоть на своей родимой сто́роне
С сиротам я горегорькиим;
Умолённая лада милая,
Ты пиши-тко писма-грамотки,
Со чужией дальной сто́роны;
Как мине, бедной горюшице,
И жива эта разлука — пуще мертвыи!
Так ты пиши-тко мне, горюшице,
Ты пиши-тко писма-грамотки
Со чужией дальной сто́роны;
Уж как я стану-то, горюшица,
И тебя ждать да дожидатися,
Я тебя да в дороги́ гости́,
На свою родиму сто́рону,
Со своим да со малы́м дитём;
Так приидешь ли в дороги́ гости́?
Сама знаю я, горюшица,
Што станешь жить ты, лада милая,
Не на сво́ей воли вольноей,
В грозной службе Государевой;
Станешь служить ты, лада милая,
Станешь служить ты царю белому,
Великому да энператору;
Ты служи-тко верой-правдою!
Будешь жить ты, лада милая,
Все под страстью и под у́жастью
У судьей да у начальников;
Когда там сто́снется, сгорюется,
Тебе захочется, лада милая,
На свою да дальну сто́рону,
Тебе проведать молоду́ жену,
Тебе своих да малых детушек,
Тебе сирот да горегорькиих
На своей родимой сто́роне!
Так ты послушай, лада милая,
Ты корись-просись, лада любимая,
У судьей да у начальников,
Так отпустили бы тебя, да ладу милую,
На свою родиму сто́рону,
Ко своей да молодо́й жене,
Ко своим да малым детушкам,
Хоть ненадолго поры-времечка!
Уж как стану жить-то я, горюшица,
Без тебя, да лада милая,
Без тебя, лада любимая,
Стану ложиться спать да попоздёхоньку,
Стану ставать да поранёшеньку,
Умываться горюцим слезам!
Как я умоюсь да горюцим слезам,
Стану подавать да свой взышо́н голос
Далеко на чужу сто́рону,
В города-те я во дальные,
Во дальные да во украйные,
Во полки да во солдатские
Ко своей да ладе милоей!
Так ты послушай, лада милая,
Поутру да поранёхоньку,
И ввечеру да попоздёхоньку,
Не кукует ли кукушка горегорькая?
Она кукуе жалобнёхонько —
Так ты подумай, лада милая:
Не кукушечка кукует горегорькая,
Горюет то твоя да молода́ жена;
Подает тебе да свой взышо́н голос,
Со своим да дитём малыим,
Со малы́м да малёхонныим,
С глупыи́м, ненаучённыим!
Так умолённая лада милая,
Острижены твои да русы во́лосы;
Ты оставь горюхе бедноей,
Мне русы́ да волосиночки
Со своей да буйной го́ловы,
Хоть ты мне да на гляденьице,
Хоть ты мне да на раденьице,
На отрад да ретиву сердцу:
Хоть погляжу-то я, горюшица,
На твои да ру́сы волосы,
Ровно на́ твое да лице белое,
Лице белое, румяное!
Так ты послушай, лада милая,
Напишу я писмо-грамотку,
Я от себя, горюха бедная,
Не пером я, не чернилами,
Напишу я го́рючим слезам
Я тебе да писмо-грамотку,
Умолённой ладе милоей!
Так я пошлю-то писмо-грамотку
Я со старыим ходателям,
Со ветра́ми я со буйныим!
Умолённые ветры буйные,
Уж вы скорые хода́тели!
Вы снесите писмо-грамотку,
Во города-те вы во дальные,
Во дальные, да во украйны́е,
Во полки да во солдатские!
Так отыщите ладу милую,
Где моя да лада милая;
Так вы отдайте писмо-грамотку,
Так вы скажите ладе милоей,
Што у мня нету золотой казны
Мне послать да писмо-грамотку
С почтарём-те ведь молоденьким,
Так я послала-то, горюшица,
Я со скорыим ходателем,
Со ветра́ми-те со буйныим,
На чужую дальну сторону,
На злодейку незнакомую,
Ко своей да ладе милоей!
Так ты скажи-тко, лада милая,
Когда посулишься в дороги́ гости́,
Поутру ли поранёхоньку,
И ввечеру ли попоздёхоньку?
Хоть бы я, горюха бедная,
Не стала спать бы ночку темную;
Стала ждать бы-дожидатися,
Я тебя, да лада милая,
К себе да в дороги́ гости́!
Так ты просись, да лада милая,
У судьей да у начальников,
Хоть ненадолго поры-времечка!
Поглядел бы детей малыих,
Малыих, да малёхонныих,
Глупыи́х, ненаучённыих!
Из тюрем да выкупаются,
Из орды люди выходят,
И из солдатов выслужаются;
Так стану ждать я-дожидатися,
Всё тебя, да ладу милую,
Ладу милую, любимую,
С грозной службы Государевой!
Еще слушай, лада милая,
Закажу тебе, горюшица,
Я тебе да челобитьиче,
Низкое́ да поклоненьиче,
Со красным да солнцем праведным.
Умолённо красно солнышко,
Уж ты солнце мое праведное,
Уж ты свитишь ты на весь белой свет;
Так освети-тко ладу милую,
На чужой на дальной сто́роне,
В грозной службе Государевой!
Умолённое красно солнышко,
Ты краси́шь да солнце красное,
Ты на всю да подселенную,
И на всех народ да людей добрыих;
И ты окрась да красно солнышко,
И ты мою да ладу милую,
Ладу милую, любимую,
Во полках да солдатскиих,
В городах да ты во дальныих,
Во дальныих, да во украйныих!
Ты скажи-тко, красно солнышко,
От меня да челобитьиче,
Низкое́ да поклоненьиче,
От меня, да от горюшицы,
От вдовы да горегорькие!
Как я живу-то же, горюшица,
Без тебя, мой лада милая, —
Я потише воды быстрые,
Пониже травоньки шелковые!
Уж как я-то ли, горюшица,
Без тебя, мой лада милая,
Оскорбило личё белое,
Помутилися от слез да очи ясные!
Помешал-то ум со разумом
Без тебя, мой лада милая,
И не красит на меня да красно солнышко,
И не свитит на меня да млад светел мисяц
Без тебя, мой лада милая,
Без тебя, лада любимая!
Сам ты знаешь, лада милая,
Што не красен да день без солнышка,
И не светла да ночь без мисяца;
Так уж как я-то ли, горюшица,
Терплю да горе-кру́чину,
Без своея да лады милыя;
Терплю обидушку великую,
Худое слово понапрасное,
Без тебя, мой лада милая!
Кабы был ты, лада милая,
Не дал бы ты в обидушку великую
Ты меня, горюху бедную
Со своим да дитём малыим,
С малыим да малёхонныим!
Я пошлю тебе, да лада милая,
И еще да челобитьиче,
Низкое́ да поклоненьиче.
Я по матушке быстрой реки,
Я к своей да ладе милоей
В города-те да во дальные,
Во дальные́, да во украйные,
Во полки да во солдатские
Я к своей ладе любимоей!
Ты, река ли моя риченька,
Ты, река ли моя быстрая,
Ты скажи-тко челобитьице,
Ты моей ли ладе милоей,
Ладе милоей, любимоей:
Уж как подходит Господней праздничек
На родимой на сторонушке,
И твои-те соколы-братья милые
На веселье и на радостях
Сдобляются да платье цветное,
И мои-те милые невестушки
Сдобляюци в платье цветное,
В платье цветное-шелковое
На веселье и на радостях!
Уж как я-то ли, горюшица,
Вдова-солдатка горегорькая,
Надеваю я, горюшица,
Троура́ на себя черные,
Черные да неражие;
Да пойду-то я, горюшица,
Ко Божьей церкви соборной,
Не на веселье, не на радостях,
Со своим я горюци́м слезам!
Как бы был ты, лада милая,
В своем доме благодатноем,
Так и я-то бы, горюшица,
О Господнем-то о праздничке
Была всё ве́села на радостях!
А как теперь-то я — горюшица,
Нет тебя, да лады милыя,
Нет тебя, лады любимыя,
Хоть пойду, горюха бедная,
Хоть и ко Божьей церкве соборной
Я повися буйну го́лову,
Потупя́ да оци ясные
Я во матушку-сыру землю!
Как помолюсь да Богу Господу,
Уж я первый поклон по́ложу
За царя за благоверного,
И еще поклон я по́ложу
За царицу благоверную,
Я еще же поклон по́ложу
За царе́вых за малы́х детей,
Я еще же поклон по́ложу
За всю службу Государеву,
Я еще да поклон по́ложу
За свою да ладу милую,
Ладу милую, любимую,
Штобы Господи помиловал,
Великой царь его пожаловал,
Умолённую ладу милую!
Причитанья Севернго края, собранные Е. В. Барсовым. Том 2. Санкт-Петербург, "Наука", 1997.