Друзья, вам песню пропою,
Своими видел я глазами:
Судили девушку одну —
Она дитя была годами.
В Ростовском областном суду
Народу толпы собирались,
Сидели судьи у окна,
Они убийцу дожидались.
Подъехала карета в суд,
Раздался голос: «Выходите!
Сюда, по лестнице, кругом,
По сторонам вы не глядите».
Блондинка, жгучие глаза,
Покорно голову склонила,
И побледнела вся она,
Шарфо́м лицо своё закрыла.
Ей председатель говорит:
«Скажите, Мурочка Боброва,
Виновны в этом вы иль нет,
Вам предстоит сказать два слова».
И Мура стала говорить
Простыми, ясными словами.
Когда же кончила она,
Весь зал наполнился слезами:
«Смотрите, всем я хороша,
Мой возраст юн ещё годами,
Себя виновной признаю,
И вот стою я перед вами.
Не говорите мне о нём,
Ещё былое не забыто,
Пылает страсть в груди огнём,
И сердце бедное разбито.
В каком-то непонятном сне
Он овладел, коварный, мною,
И тихо вкралась в душу мне
Любовь гремучею змеёю.
И долго я боролась с ней,
Но я её не победила,
Ушла от матери своей…
О судьи, я его любила!
Но он другую повстречал,
Стал насмехаться надо мною.
Меня он дерзко презирал,
Не дорожил моей любовью.
Когда же он меня прогнал,
Я отомстить ему решила —
Вонзила в грудь ему кинжал…
О судьи, я его убила!
Все говорят, что я грустна,
Что людям верить перестала,
Все говорят, что я больна,
А может, просто жить устала.
Я снисхожденья не молю
И признаю себя виновной;
Судите, судьи, поскорей,
А то и так уж сердцу больно.
Прощай, мой мальчик дорогой,
Тебя я больше не увижу.
Прости за всё меня, родной,
А вас я, судьи, ненавижу!»
И Мура серые глаза
Свои печально опустила,
Никто не видел, как она
Кусочек яда проглотила.
И пошатнулася она,
Ужасный крик в груди раздался,
И страшный при́говор суда
Так недочитанным остался.
Друзья, я песню вам пропел,
Своими видел я глазами:
Сгубили девушку одну,
Она дитя была годами…
Жиганец. Ф. Блатная лирика. Сборник. Ростов-на-Дону: «Феникс», 2001.
1-й вариант песни
Любовь, все знают хорошо,
Она изменчива бывает,
И в частых случаях она
У многих жизни отнимает.
Я много песен перепел,
Своими видел я глазами:
Судили девицу одну,
Она дитя была годами.
Вот скоро суд начнётся ей,
Зал переполнен был народом,
И судьи заняли места,
Конвой пробил для ней дорогу.
Она просила говорить,
И судьи ей не отказали.
Когда закончила она,
Зал переполнен был слезами.
«Я стыд и девичий позор
Я на груди своей носила,
Ушла от матери родной,
О, судьи, я его любила.
Среди товарищей своих
Он часто хвастался другою,
Меня на улицу прогнал,
Не дорожил безумец мною.
О, судьи милые мои,
Я отомстить ему решила –
Вонзила в грудь ему кинжал…
О, судьи, я его убила.
Читайте приговор скорей».
Последний вздох в груди раздался…
И приговор в руках судьи
Так незачитанным остался.
(Зап. от Антиповой А. Я. в с. Тогуре)
2-й вариант песни
Я много песен перепел,
Своими видел я глазами:
Судили девушку одну,
Она дитя была годами.
Вот скоро суд начнётся ей,
Зал переполнен был народом,
Все судьи заняли места,
Конвой очистил ей дорогу.
Она просила говорить,
И судьи ей не отказали.
Когда закончила она,
Зал переполнен был слезами.
«Весь стыд и девичий позор
Я на себе переносила,
Ушла от матери родной…
Ох, судьи, я его любила.
Среди товарищей своих
Он часто хвастался другою,
И гнал на улицу меня,
Не дорожил безумец мною.
Вот за это за всё
Я отомстить ему решила –
Вонзила в сердце ему нож…
Ох, судьи, я его убила.
Читайте приговор скорей».
Последний стон в груди раздался…
И приговор в руках судьей
Так незачитанным остался.
(Зап. от Яковлевой П. П. в с. Тогуре)
3-й вариант песни
Любовь, все знают, хороша,
Когда взаимная бывает,
Но в частых случаях она
У многих жизни отнимает.
Я много песен перепел,
Своими видел я глазами:
Судили девушку одну,
Она дитя была годами.
Вот скоро ей начнётся суд,
Зал переполнен был народом,
И судьи заняли места,
Конвой пробил для ней дорогу.
Она просила говорить,
И судьи ей не отказали.
Когда же кончила она,
Зал переполнен был слезами.
«Я жертвой для него была,
И воровать порой ходила,
А деньги, грабленые мной,
Я подлецу ему носила
В каком-то непонятном сне
Он овладел, безумец, мною.
Он вкрался прямо в сердце мне,
Любовь коварную затеял.
И долго я боролась с ним,
Но воля чувствам уступила,
Эх, судья, я его любила.
А он смеялся надо мной,
Не дорожил безумец мною,
А время проводил всегда
С своей любовницей другою.
Однажды я к нему вошла,
Я допросить его решила,
Сверкнул сурово острый нож,
Эх, судья, я его любила».
(Зап. от Потрепалова Е. И. в г. Томске)
Яковлев Я. А. Век воли не видать. Тюремные и спецпереселенческие песни Нарымского края. Томск, 2018.