Шел парень со вечерочки, со батальицы,
Шел-то, пришел к молодой жене,
Он домой-то пришел поздно вечером,
Он домой-то пришел, раскуражился.
Что жена-то мужу покорялася,
Трою, двою мужу в ноги поклонялася:
— Ох ты, муж, ты, мой честной господин,
Ты не бей-ка меня поздно вечером,
Ты убей-ка меня во глуху полночь:
Пускай добры-то люди все улягутся,
Пускай малы детушки приусыпятся!
Утром ранечко, на рассветечке,
[На рассветечке,] на белой заре
Малы детушки пробуждалися,
Своей маменьки спохваталися:
— Ох ты, тятенька, где наша маменька?
— Ваша маменька на реку ушла,
На Дунай ушла цветно платье мыть.
Дети сбегали, мать заведали.
— Ох ты, тятенька, нету нашей маменьки.
— Ваша маменька во божьей церкви,
Богу молится, все спасается,
[Все спасается,] низко кланяется.
Дети сбегали, мать заведали.
— Ох ты, тятенька, нету нашей маменьки.
— Ваша маменька во сырой земле,
Во сырой земле, в гробовой доске.
Гробова-то доска изукрашена:
Плисом-бархатом оболочена,
Золотым гвоздем околочена.
(Записал учитель И. Тыжнов в 1905 г. на нижней Ангаре, в д. Кондратьево Пинчугской вол. Енисейского у. Енисейской губ.)
Русская эпическая поэзия Сибири и Дальнего Востока, 1991.