…На пиру сидели гости пьяны-вешелы,
Кто хвастал житьем, хто — быттём, хто — богаством.
Вот два брата, два Волковича
Расхвастались своёй сестрой:
— Что у нас живет сестра во череме:
Еще красно солнце не проглянут [!],
И добрые люди ее не выздреют!
И тут из переднего стола колесом пошел
Фэдор Колыченьской:
— Еще, говорит, знаю вашу сестрицу родимую!
Он виходит из-за стола, садится на лощадь и едет к этой Мельфе-Софье Волховнице. Приезжает.
Брала она его за берчени злачинные,
За ручки за белые, за берчени злачинные,
Проводила его за скатерти браные,
За столы дубовые,
Миловала-целовала во сахарные уста.
— Расхвастался я, говорит, по пьянке тобою.
Она заплакала:
— Уж тапериче на свете к нам живым не быть!
Сама сяла под окошко,
Стала вышивать три шириночки
Аравиньским чистым красным золотом.
И едет два братца, два Волковича:
— Виходи, говорят, Фэдор сын да Колыченской!
Он надевает шляпу бурзоменскую [!],
Надевает сапожки софьянныя,
Надевает он кафтан на одно плечо…
Подкололи его на два копья бурзоменския.
И (в) спаленке Мельфа-Софья Волховница
Подкололась на два ножичка булатныя.
Они заскочили в дом и посмотрели, что она, Мельфа-Софья Волховница подкололась на два ножичка булатныя. И сами выскакивают:
— Уж тапериче на свете к нам живым не быть!
Подкололись на два копьичка бурзоменския.
(Магнитофонная запись Ю. И. Смирнова 02. 07 1982 г. от Е. С. Киселева в м. Федеровское на Русской протоке нижней Индигирки)
Русская эпическая поэзия Сибири и Дальнего Востока, 1991.